Читать книгу "Спираль обучения. 4 принципа развития детей и взрослых - Митчел Резник"

Вскоре Сеймур Пейперт вышел на лидерские позиции в жарких интеллектуальных баталиях вокруг внедрения компьютеров в образование. Многие ученые и педагоги отстаивали идею автоматизированных систем обучения, где компьютеру отводилась роль учителя: он должен был передавать учащимся информацию, проводить контрольные тесты для проверки успеваемости, а затем с учетом их результатов корректировать дальнейший курс.

Сеймур же видел роль компьютера в обучении совершенно другой. По его мнению, машина должна не подменять собой учителя, а служить новым выразительным средством, новым инструментом, позволяющим делать в педагогике то, что прежде было невозможно. В 1971 году, за пять лет до появления первого персонального компьютера, Сеймур Пейперт в соавторстве с Синтией Соломон опубликовал статью под названием «Двадцать вещей, которые можно делать с помощью компьютера» (Twenty Things to Do with a Computer). В ней рассказывалось, что с помощью компьютера дети скоро начнут рисовать, придумывать новые игры, управлять роботами, писать музыку и заниматься многими другими видами творчества.

Взгляды Сеймура сформировались под влиянием идей Пиаже, и потому дети в его представлении не выступают пассивными получателями знаний, а наоборот, сами их активно конструируют. Сеймур развил идеи Пиаже, утверждая, что дети конструируют знания эффективнее всего, когда активно вовлечены в процесс создания вещей — иными словами, когда выступают в роли мейкеров. Свой подход он назвал конструкционизмом, имея в виду, что в нем соединяются два типа конструирования: конструируя вещи, дети тем самым конструируют в своей голове новые идеи, это побуждает их конструировать другие вещи — и процесс повторяется снова и снова в виде непрерывной спирали обучения.

Чтобы перевести новый подход в практическую плоскость, Сеймур и его коллеги разработали язык компьютерного программирования для детей, который назвали Logo. Раньше программирование считалось сугубо специализированной деятельностью, доступной только людям с углубленной математической подготовкой. Сеймур же рассматривал программирование как универсальный язык, позволяющий делать на компьютере самые разные вещи, и утверждал, что учиться программировать должен каждый.

В своей книге «Переворот в сознании: дети, компьютеры и плодотворные идеи»[8] Сеймур противопоставил автоматизированное обучение, при котором «компьютер используется, чтобы программировать ребенка», собственному подходу, при котором «ребенок сам программирует компьютер». Процесс обучения программированию, отмечал Сеймур, позволяет ребенку как сознавать, что он овладевает одной из самых передовых и могущественных технологий, так и непосредственно соприкасаться с глубинными идеями из области естествознания, математики и искусства путем построения интеллектуальных моделей.

Когда язык Logo только появился, дети применяли его главным образом для того, чтобы управлять движением робота-черепашки (такое название устройство получило из-за полусферического корпуса, защищающего электронную начинку). Когда в конце 1970-х появились персональные компьютеры, дети стали пользоваться языком Logo для рисования на экране: они вводили команды типа «Вперед 100» и «Направо 60», чтобы указывать экранной «черепашке», куда переместиться, куда повернуть и как изобразить те или иные линии рисунка. Программируя на Logo, дети осваивали математические понятия целенаправленно, с большой охотой и желанием, поскольку трудились над интересными им самим проектами.

В 1980-х годах тысячи школ обучили миллионы учащихся программировать на Logo, но первоначальный энтузиазм быстро угас. Учителям и учащимся было трудно преодолеть нелогичности в синтаксисе этого языка. К тому же знакомство с ним осуществлялось в контексте не слишком интересных задач. Во многих школах язык Logo давался как вещь в себе, а не как средство, которое позволит учащимся выражать свои мысли и впечатления и исследовать то, что Сеймур называл «притягательными идеями». Так что довольно скоро большинство школ нашли компьютерам совсем другое применение. В них увидели удобный инструмент для распространения и оценки информации, а не для созидания, как это представлялось Сеймуру.

Сегодня идеи Сеймура Пейперта об обучении через созидание начинают завоевывать популярность, о чем свидетельствует набирающее обороты движение мейкеров. И неважно, что язык Logo был разработан полвека назад, а программная книга «Переворот в сознании» вышла в далеких 1980-х, — все равно ключевые идеи Сеймура как никогда актуальны и созвучны духу нашего времени.

Игрушки, помогающие думать

В 1995 году вышел первый полнометражный фильм, полностью смоделированный на компьютере, — «История игрушек». Он имел огромный успех у зрителей и кинокритиков и был признан одним из лучших анимационных фильмов всех времен.

Большинство ключевых сцен «Истории игрушек» разворачиваются в спальнях двух мальчиков. В комнате Энди полным-полно разных игрушек, причем они умеют разговаривать и взаимодействовать друг с дружкой. Мистер Картофельная Голова, пастушка Бо Пип, собачка Спиралька и множество других популярных у детей игрушек именно из спальни мальчика Энди перешагнули в реальный мир. В центре истории — астрорейнджер Базз Лайтер, новейшая высокотехнологичная игрушка (как указано на коробке, он принадлежит к подразделению астрорейнджеров войск охраны Вселенной).

Комната другого мальчика, Сида, который живет по соседству с Энди, больше напоминает мастерскую изобретателя-самоучки, чем детскую. Помимо множества игрушек, там повсюду валяются отвертки, молотки и прочий инструмент. Сид только и делает, что разбирает на части свои игрушки и конструирует из них новые, комбинируя детали самыми неожиданными и невообразимыми способами. Словом, он не просто играет — он делает новые игрушки.

По замыслу авторов фильма, комната Энди представлена как воплощенная мечта каждого ребенка: там не счесть «умных» интерактивных игрушек, которые сами с собой общаются и взаимодействуют. Но, думается мне, из этих двух мальчиков у Сида, прирожденного мейкера, больше шансов вырасти творчески мыслящей личностью, чем у Энди.

К сожалению, в кино юных мастеров на все руки вроде Сида часто выводят в роли отрицательных героев. Так, в «Истории игрушек» детская Сида изображается как место мрачное и зловещее, а сам он, будучи несомненно талантливым изобретателем, зачастую демонстрирует склонность к приступам настоящей психопатии. В одном из эпизодов Сид отрывает голову у игрушечного птеродактиля и пересаживает на место головы любимой куклы своей сестры. «Трансплантация мозга с двойным шунтированием», — самодовольно провозглашает он.

Сегодня стоит зайти в любой магазин игрушек — и сразу возникает впечатление, что ты попал в детскую счастливчика Энди. Какой предмет ни возьми, он уже готов к тому, чтобы ты с ним «общался» и «взаимодействовал». Нажми на спину игрушечного динозавра — и он радостно завиляет хвостом, скажи ему слово — и он тут же отзовется.

Современные технологии — это что-то невероятное. Игрушки напичканы электроникой и сенсорами, которые улавливают движения, распознают жесты и звуки и реагируют на все это, мигая огоньками, проигрывая музыкальные пассажи и двигаясь. Электронные компоненты день ото дня уменьшаются в размерах и дешевеют, что позволяет придавать детским игрушкам все больше и больше компьютерных возможностей. Но чему учатся дети, когда взаимодействуют с такими игрушками? Я не сомневаюсь, что сами их конструкторы и дизайнеры, создавая чудеса, обучаются массе новых вещей. Но что насчет детей? Чему они смогут научиться, играя в высокотехнологичные игрушки? Сам по себе факт, что нечто было создано с творческой выдумкой, еще не означает, что оно поможет ребенку развить его творческие способности.